Сегодня, 26 апреля — День памяти ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС
Чернобыльская авария – крупнейшая катастрофа в истории мирного атома. Чернобыль в 600 раз превзошел Хиросиму по мощности загрязнения окружающей среды.
От аварии на Чернобыльской АЭС, произошедшей 26 апреля 1986 года, пострадали 17 регионов Российской Федерации, Украина, Белоруссия, повышенный фон радиации был зафиксирован даже в ряде европейских государств. Но последствия ее были бы еще страшнее, если бы не героические усилия ликвидаторов, которые тушили пожар на четвертом блоке, занимались сбором и захоронением разбросанных осколков активной зоны реактора, очисткой территории, строительством саркофага, захоронением радиоактивных отходов и др. Эта трагедия проявила те лучшие качества, которые объединяют чернобыльцев. Каждый из ликвидаторов осознавал ту опасность, ту дозу радиации, которую он получает. И что рано или поздно наступят последствия от полученной дозы. Но, несмотря на это, они делали все, что от них зависело, чтобы уменьшить опасность для остальных.
По словам руководителя региональной общественной организации «Союз «Чернобыль» Александра Филипенко, из многотысячной армии ликвидаторов 62 тысячи прибыли в зону из городов, сел и хуторов России – Ростовской области и республик Северного Кавказа. Самую многочисленную рать выставила Ростовская область – полк гражданской обороны под номером 11350.
О героях-ликвидаторах, многочисленных версиях причин чернобыльской катастрофы – обо всем этом сказано и написано немало. Для сегодняшних ровесников катастрофы, даже для их товарищей чуть постарше она – лишь история. И чем дальше отодвигаются те события, тем ценнее свидетельства их участников и очевидцев.
Много лет минуло со времен трагедии в Чернобыле. Если бы не мужество и самоотверженность ликвидаторов, не их тяжкий и опасный труд, то масштабы катастрофы и количество пострадавших были бы неизмеримо большими.
Ликвидаторы последствий чернобыльской катастрофы были обычными людьми, не помышлявшими о подвигах и славе. Каждый из них трудился на благо процветания страны или служили на защите их рубежей. А когда от взрыва разверзлась ядерная бездна, они ушли на защиту Отечества от радиации!
Все чернобыльские ликвидаторы – герои! За мужество и героизм, проявленные при ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, многие наши земляки-ликвидаторы удостоены высоких государственных наград.
Пятеро веселовских ликвидаторов награждены медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени: Николай Максимович Горбатенко, Ростислав Иванович Писаренко, Василий Степанович Перепелица, Анатолий Федорович Скотелягин, Владимир Антонович Хречков (посмертно).
Михаил Васильевич Головчанский и Александр Никандрович Згоняйко награждены Орденом Мужества.
Анатолий Витальевич Марченко награжден медалью «За отличие в воинской службе».
Виталий Иванович Ячменев награжден орденом Красной Звезды.
Практически каждый из веселовских ликвидаторов награжден медалью «За спасение погибавших».
Низкий поклон ликвидаторам за их великий подвиг!
Слава чернобыльских героев будет жить вечно!
Ежегодно, 26 апреля, в день Чернобыльской катастрофы на митинге у Мемориала ликвидаторам ЧАЭС жители Веселовского района вспоминают о ликвидаторах, о тех, кто минимизировал последствия трагедии, не допустив масштабной экологической катастрофы. Воспоминания каждого из них о тех суровых днях должны храниться в памяти благодарных потомков.
И сегодня мы расскажем об участниках-ликвидаторах, свидетелях той страшной трагедии.
Петр Семенович Павленко родился 4 января 1944 года в селе Плодородное Целинского района Ростовской области. Там пошел в школу, отучился три класса. Потом семья переехала в хутор Тавричанка Веселовского района, где закончил четвертый класс, обучение продолжил в Казачинской школе. Получив семилетнее образование, пошел работать в колхоз «Красный Октябрь». Работал прицепщиком, штурвальным. Затем учился в Зерноградском СПТУ. После окончания училища в 1964 году группу выпускников направили в Алтайский край на период уборочной кампании. Вернувшись в родной колхоз, отработал четыре года комбайнером.
В 1967 году Петр Семенович женился, в том же году его призвали на службу в ряды Советской армии. В 1969 году демобилизовался. Семья переехала в Веселый. Год Петр Семенович отработал слесарем на консервном заводе, затем перешел в ДРСУ, где и проработал до самой пенсии (1995 года).
В Чернобыль П.С. Павленко был призван в сентябре 1986 года. Вместе с другими призванными резервистами он был отправлен в одну из воинских частей города Майкопа, где в течение 20 дней они проходили медицинскую комиссию, их обучали пользоваться дозиметром.
— К ликвидации последствий аварии руководство страны начало подходить вдумчиво – вспоминает сегодня Петр Семенович – требовалась не просто «рабочая сила», а обученные, грамотные в плане химзащиты резервисты. Поэтому-то нас и направили на обучение. Эти дни научили правильному поведению в радиоактивной зоне. Признаюсь, в первые дни призыва я боялся радиации. Но среди моих товарищей не было ни одного «уклониста». Да, повторюсь, мы все боялись радиации, но в то же время хорошо понимали, что участие в ликвидации наш долг. «Кто, если не мы?» — так рассуждал каждый из нас. Именно это понимание и позволило всем ликвидаторам, с честью выполнять свой долг на разных участках.
8 октября 1986 года прибыли в Чернобыль. В составе своего подразделения работал на станции: убирали радиоактивный хлам, грузили его и вывозили в могильник, производили дезактивацию станции. Признаюсь, нас никто не ждал – снова окунулся в воспоминания Петр Семенович – точнее, нас ждали, но к нашему приезду никто не готовился – нас негде было размещать, поэтому после работы по вечерам и ночью строили палаточный городок. В палатках, отапливаемых буржуйками, мы жили по 25 человек. Буржуйки отапливались дровами, поэтому для каждого «жителя» палатки был установлен график дежурств. Из химзащиты у нас было только обмундирование и ватная повязка, пропитанная специальным раствором. В первую неделю мы все постоянно кашляли из-за радиации, пока строили палаточный городок – недосыпали. Когда быт обустроили, стало немного легче. К рабочему графику тоже приноровились. Участок, выделенный нам для дезактивации, мы разделили на несколько участков, на которых работали по восемь – десять человек. Ежедневно перед началом рабочего дня определяли радиационный фон, скрупулезно высчитывали, какое время без особых последствий можно было проводить каждому из нас. Выходило, что минуту – полторы…
— Петр Семенович, а что можно сделать за это время?
— Оказывается, многое – очистка, дезактивация территории, хоть и медленно, но продвигалась. В таком режиме работали тридцать минут в день.
Позже Петр Семенович работал дозиметристом – производил измерения уровня радиации на станции и ее окрестностях.
Петр Семенович был прикомандирован к Ленинградскому военному округу. Призывался он вместе с земляками Сергеем Андроновым и Александром Никандровичем Згоняйко, но их «разделили», земляков прикомандировали к Московскому военному округу.
— Судьба подарила встречу на станции. В те несколько минут нам удалось немного поговорить, поделиться новостями. 28 ноября меня отправили домой — я «нахватался» радиации. Допустимая норма была 20 рентген, а у меня было 20,6 рентген. Вернулся домой, и для меня началась «мирная» жизнь: семейные заботы, работа. Кажется, живи и радуйся, но стало сдавать здоровье. С развалом страны стало хуже, перестали выплачивать положенные ликвидаторам выплаты, отменялись льготы. Но не это было самое страшное. Мы понимали, какие трудности переживала наша страна. Больше всего ранило бездушие чиновников, с которым мы тогда часто сталкивались. Их «козырная» фраза: «Я вас туда не посылала». Эту фразу и неоднократно слышал каждый ликвидатор. Сегодня положение ликвидаторов, отношение к нам изменилось. Чувствуем поддержку и защиту государства. Но время неумолимо: возраст берет свое, здоровье сдает. Но мы не сдаемся. У каждого из нас есть цель. Дети выросли, сейчас им необходима наша помощь – поднять внуков, а кому-то уже и правнуков. Ведь ради них мы и ринулись в самое пекло радиации, спасали Землю от радиационного загрязнения после аварии на Чернобыльской АЭС.
Василий Николаевич Скоркин сразу предупредил, что он относится к ликвидаторам «второй призывной волны»
— я считаю, что ликвидаторы «первой волны» — настоящие герои! Поясню, что я подразумеваю под «первой» и «второй» волнами. Ликвидаторы «первой волны» — те, кто был призван в зону радиоактивного загрязнения в 1986 году, «второй волны» — в 1987 году и далее. Теперь о том, почему ликвидаторы «первой волны», по моему мнению, настоящие герои. Они прибыли в зону в самый сложный период – высокая радиация, неустроенный быт, норма допустимой радиации – 20 рентген в час. Мы, «вторая волна», прибыли в зону, где уже был более или менее благоустроен быт, норму допустимой радиации нам снизили практически вдвое – до 10 рентген.
Василий Николаевич родился в июне 1947 года в селе Кавалерка Егорлыкского района. В семье, где росли трое детей и самый старший из них – он. Послевоенное детство, живой пример фронтовиков конечно же, наложили свой отпечаток, ответственность, чувство долга перед семьей, перед родиной были присущи всем его сверстникам.
— В 1962 году я закончил восьмилетку и поступил в Ростовское строительное профтехучилище, где получил профессию каменщика-монтажника и водителя строительной техники (скрейпера, бульдозера). По окончании училища я влился в бригаду строителей, вместе с которой строили фермы в хуторах Тузлуков, Позднеевка, Красное Знамя. В Тузлуках я женился на местной девушке Любе, с которой прожили 43 года. К сожалению, в 2010 году она внезапно ушла из жизни. Мы вырастили с Любой двух дочерей. В 2021 году ковид забрал и вторую жену Валентину, с которой прожили десять лет… Сейчас у меня два внука и две правнучки. На момент мобилизации на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС, произошло это в начале августа 1987 года, я работал бульдозеристом в ПМК.
— Василий Николаевич, какие были Ваши первые мысли, когда получили повестку?
— Никаких особо значимых мыслей у меня не было, кроме одной «Надо ехать!». Привезли нас в Чернобыль, определили фронт работ – мы вскрывали крышу и стелили новую на втором и третьем блоках. Работали практически вручную минут тридцать-сорок в день, не больше. Первые ликвидаторы к нашему приезду уже накрыли саркофагом реактор, за что им большое спасибо и низкий поклон.
-А что Вам запомнилось из той командировки?
— Пейзаж. Мы работали на крыше и вокруг, сколько хватало глаз, располагался лес. Не привычного, зеленого, а желтого цвета. Картина нереально фантастическая, и даже по-своему завораживающая. А через тридцать километров от станции совсем другая природа. Нас разместили в селе Парышево, практически пустое – все его жители были эвакуированы. В селе остались только несколько 80-летних стариков, не поддавшихся н уговоры уехать из села. Так вот, практически у каждого дома был сад – яблони, груши. Таких плодов я никогда ни до, ни после не видел. Крупные, сочные, яркие… Нам оставалось только смотреть, попробовать эти плоды никто из нас не решался.
По воспоминаниям В.Н. Скоркина, никаких защитных костюмов, кроме масок, у ликвидаторов не было. Просто после окончания работы, они снимали форму, скидывали в мешки (мешки отправляли в «могильники»), переодевались в новую. Благо комплектов форм на складах было видимо-невидимо.
— Нас призвали на полгода. После тридцати «ходок» на крышу, ликвидатора отправляли домой. Но до этого старались не допускать и после 25-й ходки ликвидатора отправляли на работы в более «безопасную» зону. Несмотря на строжайший контроль, меня «прошляпили» и после 30-й ходки отправили домой. Так, вместо запланированной полугодовой командировки, я пробыл в зоне с 10 августа по 20 сентября.
Вернувшись домой «к мирной жизни» Василий Николаевич вернулся на прежнее место работы в ПМК, где проработал вплоть до выхода на пенсию в 1991 году. Сейчас Василий Николаевич казначей Веселовского отделения союза Чернобыльцев.
— Недавно, я просмотрел ранние списки чернобыльцев. В них значилось 40 человек. Сейчас в списках – 13 членов. Время безжалостно, уходят мои товарищи, свидетели и участники тех героических событий. Я верю, что их подвиг навсегда останется в памяти будущих поколений.
…Запомнит навеки мир хрупкий, спасенный
Кто дело спасения мира вершил,
Всех тех, кто, рентгеновской дозой пронзенный,
Незримо – смертельный огонь заглуши.