90-летний юбилей Раисы Стефановны Куликовой
28 января почётный 90-летний юбилей отметила жительница Весёловского района Раиса Стефановна Куликова. В этот день юбиляршу поздравила начальник Весёловского УСЗН Лариса Михайловна Голодных, вручив Раисе Стефановне персональные поздравления от Главы Администрации Весёловского района, Главы Администрации Весёловского сельского поселения и памятный подарок с пожеланием здоровья, счастья и долгих лет активной жизни. В свою очередь виновница торжества радостно встретила гостью, хлопотала по хозяйству и делилась воспоминаниями о своём трудовом и жизненном пути.
— Родилась я в 1931 году в хуторе Заполосный Зерноградского района. В 1937 году всей семьёй переехали мы в хутор Донской, что под Мечёткой. Там и в школу пошла. Четыре класса окончила. Да чи окончила, чи нет?! Эх… Заболела тифом, как раз перед самой войной. Долго лежала. Тогда тиф душил детей, много помирало. А меня Бог оставил. Я пятая из шести детей в семье была. Ох и нелегко мамке с нами пришлось, да ещё и отец сильно болел. Повезло, что вообще жив остался, по чистой случайности…
…У бабушки было пятеро сынов. Из них только мой отец и остался в живых, а остальных всех война побила. Дедушку сразу парализовало, и он восемь лет лежал, не подымался. Бабушка потом за сыновей 40 рублей получала…
Отец в Сталинградской битве участвовал. Там у него ноги отобрало, не смог ходить он. Комиссовали его. И он по снегу, да по сугробам, а тогда они были ВО! какие, домой отправился. Как-то до Мечётки он ещё добрался, а вот оттуда до нас ещё нужно было 8 километров идти. Силы покинули его, вот он и упал в лесополосе без сил подняться. Одно хорошо, что от дороги недалёко. Думал уже, что не дойдёт, замёрзнет. А тут глядь, какой-то верхий едет, на лошади. Отец помахал ему рукой, тот подъехал. Но сам его поднять на лошадь он не смог, тогда отец рассказал, где мы живём, и как доехать. Мамка, как только узнала весть, сразу побежала в правление, где ей дали быков и небольшую возилочку. Положили туда мы из дома все перины, одеяла, шубы, всё, что смогли найти, и поехала мать за отцом. А быки не бегут, шагом идут. Пока это она до Мечётки на быках доехала, да назад, уже вечер настал. А мы воды понагрели, соломой хату поднатопили и ждали с нетерпением отца. Правда, когда его привезли, то и не узнали: весь пухлый, да негожий, даром, что живой. Он больше молчал, да только слезы бежали и всё. Папу мы немножко отходили, парили на чем кто говорил, пока не окреп немножко…
Тогда тяжело было очень, есть было нечего и одевать тоже. Когда к нам в хутор пришли немцы, нас в погребе держали. Погреба там были глубокие, наверное метров с пять. Перины и подушки там постлали и сидели, пережидали бомбежки. Да что мы тогда понимали? Немцы нас, детей, не трогали, а наоборот, маленьким радовались, своих вспоминали. Предупреждали нас, чтобы мы в подвалах не сидели, а то с неба «бух» и придавит. А нам-то с этого что, «бух», да «бух», а бомбёжка начинается — снова в подвал, куда ещё деваться то? А потом мы к бабушке на другой конец хутора перешли жить. Одна наша корова на прежнем месте осталась, тельная она была. Меня, как самую младшую посылали узнать, не отелилась ли коровка. Вот я иду на другой край хутора по аллеечке, а рядом немцы едут и мне показывают «бух-бух», а я молчу, только смотрю и всё. Но меня никто не трогал. До хаты добралась и к коровке сразу. Лежит. Я ей соломы положу, воды цебарку подсуну, за вымя подёргаю, есть ли молочко и сразу назад. Вот так из края в край я и шасталася. А телка всё не было и не было. И тут, как-то раз смотрю, из вымени молочко белое сочится. Я его в ладошку набрала и на язык, а оно вкусное. Тогда уже мамка домой пошла и мы следом, как мышата. Погодя корова привела телка, и мы уже все дома остались. А вообще, наша хата мешала нашим солдатам. По-первой они хотели её уничтожить. Но начали совещаться и решили к нам разведку направить. Когда узнали, что в ней живут дети мал мала меньше, решили её оставить. Вот и летели без устали у нас над головами снаряды, падая то к нам в огород, то за околицу.
Немцы нас не трогали, но беды в хуторе много понаделали, да и среди наших были предатели. Они доносили на жителей. Так у моей подруги брата повесили, по доносу. Наших солдат много было побитых. Мы по огородам ходили, искали их, а потом собирали, хоронили. Но одно хорошо, что только один раз немцы в хутор заходили. Только их выпроводили и сразу за работу, а работники то чуть выше стола. Чумазые, грязные, но не унывали, работали изо всех сил, зная, что куём победу в тылу. А одеть-то особо нечего было. Одни тёплые латаные штаны у отца были, а ему по другому и никак, покалеченный, должен быть в тёплом. Мне тогда ещё и четырнадцати не было, вышла я на работы в колхоз им. Энгельса за телятами смотреть. Сначала за подрощенными ухаживала, потом совсем маленьких дали, да таких, что не поднимались. Дали мне и хату, сама я её топила. На работу тогда ходить было не в чем, голые и босые все были. Сшила я себе из плащ-палатки юбку, а что с неё? Она-то ничего и не греет. Наработаюсь, приду по морозу домой, а ноги красные, аж до крови. Плачу. Мамка, говорит:
— Лезь на печь, отогрейся.
А куда тут греться, если меня телята ждут! Вот и бегу снова назад. Папа большие тюки понаделает, а я по снегу тяну их, каждому в рот сую. Нянчилась я с ними и ночевала рядом, и чистила, и кормила, и поила. Как начали телята подниматься, комиссия приехала, хвалили: «Яка ж маленькая, а стольких телят выкормила. Молодец!». Вот так я выходила 15 телят. Но вот что обидно, хвалить хвалили, а как отрезы материи в колхозе давали, мне не положено. Поэтому решила я уйти из колхоза. Поработав немного прицепщицей, пошла я строить мечётинский элеватор. Там приняли с дорогой душой. Да вот только председатель, прознав про это, заставил назад в колхоз воротиться. Делать нечего. Выдали нам наши заработанные гроши. А я их только в руках подержала, да матери все до копеечки отдала. Дома то все голодные сидят.
Стала я опять в колхозе работать, а председатель делает вид, что меня и нет. Вот я и решила, что всё равно уйду, и ушла. Уехала я в Весёлый до тётки. Поначалу водой торговала. В бутылки студёную воду с колодца наливала, насыпала добавки для цвета и вкуса, и за копейки по стаканам на улице продавала. Всем нравилось, аж очередь за ситром была. Трошки поторговала, а потом решила искать постоянную работу. Пошла на элеватор, несколько лет там работала на разных работах. Там же и жених нашёлся, Николай Яковлевич Куликов. Сам он 1925 года рождения, всю войну прошёл. Служил в пятом Донском корпусе, участвовал в битве за Сталинград, Корсунь-Шевченковской операциях, в освобождении Румынии. После окончания войны служил на Курильских островах. Возвратился домой в 1950 году, когда его друзья уже давно обзавестись семьями и детьми. Вот мы с ним и повстречались, а через год, в январе 1951 года, расписались. Сам он тоже был не местный, из х. Верхнесолёный. Поначалу жили мы у его тётки, Ваняркиной Ольги Галактионовны. Но уж больно тесно было нам всем в её маленькой хатёнке. Поэтому перешли жить к моей тёте, у неё было места чуть побольше. Муж отучился на шофера и пошёл работать, я тоже работала, пока не родился Саша. Ещё через год мы с мужем плохонькую хатку на усадьбе его тётки сложили и в 1953 году перешли в своё жильё. Коля, второй сын, уже там родился. По мере того, как дети подрастали, требовалось нам больше места, и мы начали строить большой дом. Всё делали своими руками, помогать нам было некому. Саман лепили, клали, стены мазали. Здесь каждый уголок знает тепло наших рук.
С февраля 1968 года перешла я на новое место работы, в колхоз «Победа». Несколько лет работала колхозницей на разных работах, а затем в повара пошла. В столовой обычно готовили борщ, котлеты, жаркое, различные гарниры, блинчики с мясом, пельмени. Что было из продуктов, то и готовили. Зачастую многое приходилось делать самой, девчата часто менялись, а те, кто приходили, то замесить не могут, то блюдо не получается приготовить. Постоянных девчат на кухне мало было. А иногда приходилось идти в бригаду, брать любую дивчину и тянуть на кухню. А она упирается, идти готовить в столовую не хочет. Каждому надо угодить, а если нет, то ругаются. Мы старалась готовить, так как дома. Вот и несли из дома зелень, сладкий перец, томат, всё, чего не хватало. Нам хотелось, чтобы в тарелках еда не оставалась, приходилась колхозникам по вкусу. Я уже 35 лет на пенсии, а готовлю с удовольствием. Любимое блюдо — борщ. Вот и сегодня с утра пораньше встала, кастрюльку борща сварила. Детки мне второе принесли, а я их борщом угощу.
За свою трудовую деятельность мне было присвоено звание «Ветеран труда» и «Труженица тыла». Я никогда не сидела, сложа руки. После выхода на пенсию в 1986 году, меня всё звали назад, на работу. Пару раз я и выходила поработать, а после сказала, что больше не пойду. Много раз приезжали ко мне, председатель дважды сам просил, но я решила, что хватит, здоровье уже не то. У меня подсобное хозяйство всегда было и в огороде поработать надо. А ещё раньше шерсть пряла, да носки вязала. Могла под заказ что-нибудь связать, а так на рынок носила, где свяжу что, а где яичек с чесночком подсоберу. Муж после выхода на пенсию продолжал работать, ещё лет шесть отработал в гаражах механизатором. А в январе 1994-го его не стало… За свою доблесть и отвагу в годы Великой Отечественной войны он был награждён орденом «Великой Отечественной войны II степени», медалью «За освобождение Будапешта», а также благодарственным письмом за подписью И. Сталина. Имеет звание «Ветеран труда». Мы вырастили с ним двоих сыновей. Саша пошёл по стопам отца, стал водителем. После выхода на пенсию, он восемь лет отработал на скорой. Он мне во всем помогает, заботится. Младший сын, Николай, боль моя и потеря. Уже минуло три года, как его нет с нами… Сейчас я хоть и живу одна, сын с невесткой, внучки и правнучки меня часто навещают, не оставляют, помогают. У меня четыре внучки, три правнучки и один правнук, а ещё есть маленькая праправнучка. Она живет в Санкт-Петербурге, но каждое лето приезжает ко мне в гости.
Вот такую свою историю жизни, длиною в 90 лет, поведала нам юбилярша. Раиса Стефановна приветливая, улыбчивая и энергичная женщина. С первого взгляда и не скажешь, что у неё за плечами столь долгая жизнь. У неё большое золотое сердце, теплом которого согревает всех, кто рядом. Для каждого найдёт она нужные слова и совет, никому не откажет в помощи и участии.
