В наступившем новом году мы продолжаем добрую традицию встреч с юбилярами-долгожителями, которые многие годы трудились ради процветания Весёловского района. За свою долгую и полную испытаний жизнь, наши герои отмечены высокими трудовыми наградами от государства, имеют звание «Ветеран труда» и «Труженик тыла», но самым главным и дорогим отличием стали уважение и почитание односельчан. В числе заслуженных имён жителей района значится и герой сегодняшнего выпуска, наш юбиляр Виктор Гаврилович Горбачев, который 14 января справил свой большой 90-летний юбилей. Несмотря на «золотой» возраст Виктор Гаврилович прекрасно помнит всю свою жизнь, любит прогулки и не прочь поболтать на лавочке у дома о своей жизни.
— Я родился и вырос в Весёлом. Как говорится, тут родился, но не крестился (смеётся — прим. ред.). А дело было вот как. При немцах, в оккупацию, церковь была там, где сельский совет. Она тогда работала, немцы уважали веру. Вот как-то моя бабушка и говорит:
— Ты, внучок, приходи, я тебя перекрещу.
Для храбрости позвал я с собой друга: «Федя, пойдем — говорю — баба сказала, перекрестить».
И вот, когда нам на подносе поставили всё для причастия, мы причастились, а потом, пока все вышли, друг за дружкой смылись. Бабушка кинулась искать, а нас уже и след простыл. Вот так и остался я не крещёный…
Детство было босоногое, голодное. Жили мы тогда по улице Красноармейской. В семье нас было шестеро, я четвёртый по счёту. А сейчас уже один остался… Мать, Вера Гавриловна Горбачёва, работала в колхозе «12 лет Октября». Руководил им тогда хороший и образованный мужчина Яков Арсентьевич Катькалов. Мой отец, Гаврил Евлампиевич Горбачёв, отслужив на войне, в семью не вернулся. Жил с другой женщиной неподалёку. Мать нас одна поднимала. Как же ей было трудно! А ничего не поделаешь. В школу ходил я немного, всего 4 класса. Учил нас Николай Герасимович. Строго учил. Чуть слово ни так скажешь, сразу линейкой по голове. Вот раз, да другой стукнул — и я больше не пошёл в школу. А там и война началась. Немцы к нам заходили со стороны х. Свобода. А мы вырыли неподалёку окоп. Тогда здесь был кругом пустырь и степь. Положили поверх нашего укрытия большое дерево. Смотрим, немцы идут. Одеты они были хорошо, тепло, ни то, что наши солдаты, считай голые. Да и техника у них была серьёзная, и самолёты, и танки. А у наших лишь полуторка, да ЗИЛ. Вот, немецкая «рама» как пролетит, зафотографирует, и сразу немецкие бомбардировщики идут. У нас на краю хутора мельница раньше большая была, и её разбомбили. Когда немец зашёл в хутор, у каждого автомат был в руках. Дошли они до нашего окопа, а баба Максимовна Шрамко нас вытаскивает и говорит:
— Пан, да вот, смотри, тут детки, детки…
Немец глянул, поулыбался и пошёл. Нас не тронул. Мы и остались сидеть в окопе.
Сложные были времена. Мама принесёт в подоле пшеницы, зальёт её в ведре кипятком. Пшеница разбухнет и вот тебе готовое тесто, крути через мясорубку и лепи. Тут уже не до лучшего, с кожурой ели. Где б мы ни шли, там над мельницей или тут в этом краю, а ведро с пшеницей всегда с собой. Машинку быстро поставили, перекрутили, вот тебе и тесто, уже не голодные. Хотя верно, без соли-то это тесто не поешь особо. А где ж мы соль брали, спросите вы? Да всё просто. При немцах «Заготсырьё» не поломали, а там шкуры солили и в одном месте вытряхивали. И со временем там даже получались небольшие кучечки соли. Мы собирали эту соль, смачивали её водой, и тут главное, чтобы шерсти не было, а то, что там земля, дак и не страшно. В этом рассоле мочили руку и шлепали по тесту. Раз-два, и лепёшка готова, солонковатая и вкусная.
Тогда нигде, ни то что соли, не было, спичек и дров было не найти. Мама шла в бригаду, просила быков. Мы ехали в поле, нагребали курая и соломы. Этим и топили. Сидишь в хате и подпихаешь, то, что собрали. Нужно было внимательно следить за тем, чтобы пламя не перегорело, и жар не просыпался. Проморгал, значит, идёшь с ведром на улицу и смотришь, где ж дым валит. Наберёшь жару в другой хате и по новой печь у себя топишь. Вот так и перебивались.
Конечно, когда фрицы ушли, жизнь понемногу стала налаживаться. Но в школу я больше не вернулся. В след за мамой пошёл я на работу в колхоз. Была у нас тогда большая, здоровая корова, Нюрка. Её мы впрягали вместе с другими коровами. Я впереди за налыгач вёл первых быков, следом женщина в повозке запряжённых быков правила, а ещё одна женщина сзади сидела, вилами зерно в косилку направляла, да в валок скидывала. Потом они менялись местами. Вот и подумайте, мы тогда зерно косили, в валки складывали, затем в комбайн на стационаре, или, в машины грузили вилами. А это не всё так просто, колосья рассыпаются. Затем, нужно было скидать всё до машинки, где его помолотят. И ели мы хлеб всего по 16 копеек…
Тем временем в хуторе отстраивались здания, появилась новая школа, клуб. В 1949 году председатель Весёловского сельского совета Анна Яковлевна Кадачникова отправила меня с моим другом Федькой учиться в ФЗО на штукатура. Преподавателем у нас был наш земляк Мозгачёв. После окончания ФЗО, нас хотели отправить на юг, восстанавливать города после войны. Но в Весёлом как раз образовался РДВС, который считали коммунистической стройкой. Под лозунгом «Мы и засуху победим!», началось строительство оросительного канала. Всех нас отправили домой. Поначалу техники не хватало. Кирпич идёт, а кранов нет. Приходилось вручную разгружать баржи с кирпичом и лесом, разбивать камень молотом, чтобы переместить его. Также, за это время нами были построены большие бараки, на месте которых в будущем выстроили двухэтажные дома. Позже меня направили обучаться на тракториста в Константиновскую школу механизации сельского хозяйства. После учёбы я работал на бульдозере. Поначалу принимал участие в строительстве оросительного канала, затем строили организации, здания, благоустраивали хутор. До выхода на пенсию в 1991 году, я всё это время проработал на бульдозере. Единственно, в 1952 году был вынужденный перерыв, меня призвали в армию. Служил я на Камчатке в ракетно-корпусном зенитно-артиллерийском полку 47-140. Мне посчастливилось оказаться там вместе с моим товарищем Витей Побежимовым, с которым я учился на штукатура в ФЗО. В 1955 году окончилась и наша служба. На дворе была зима. Нас перебросили в Ростовскую комендатуру, где должны были выдать увольнительные документы. На следующее утро я отправился в сторону г. Батайск, в надежде как-нибудь доехать до дома. Тогда-то и машин особо не было. Но мне повезло, навстречу «бежала» полуторка, а за рулем был мой механик, возвращавшийся из города. Я залез в кузов, закутался в шинель, но ноги-то мёрзнут. Вот сижу в кузове, чувствую, совсем замерзаю, стучу по кабине. Машина остановится, я выскочу из кузова, побегаю, погреюсь и дальше едем. Ничего не поделаешь, как-то добираться надо. Повезло, что ноги не отморозил.
Вот так я вновь вернулся к прежней работе, а через время познакомился на танцах в клубе со своей будущей женой. Таисию Григорьевну прислали к нам в район по распределению. Она сама родом из села Заветного, Заветинского района. Училась в Ростовском техникуме бухгалтеров, а у нас проходила практику. Отметив в ней хорошего работника, Фёдор Григорьевич Плотников пригласил её на работу в Весёловский хозмаг, бухгалтером. И вот уже, будучи знакомыми, мы как-то отправились с главным бухгалтером Марией Александровной Козыревой и её супругом, моим старшим братом и с Таисией Григорьевной на ярмарку. На обратном пути, проходя мимо сельского совета и регистратуры, мы встретили Николая Носивцова, который регистрировал браки. А Козырев ему и говорит:
— Николай, хочешь выпить?
— А кто ж не хочет?! На халяву и уксус сладкий. Заходите! — как ни в чём не бывало, отвечает Носивцов.
Мы прошли внутрь, а Николай спрашивает:
— Таисия Григорьевна, согласны ли Вы выйти замуж за Виктора Гавриловича?
Она говорит «согласна» и расписывается напротив моей фамилии.
Затем спросили у меня:
— Виктор Гаврилович, а Вы согласны связать свою жизнь с Таисией Григорьевной?
А что мне уже было тогда говорить? Ранее мы даже не разговаривали на эту тему. Всё сложилось так, как будто так оно и должно было быть.
— Конечно, согласен! — ответил я.
Вот так, в 1957 году мы стали мужем и женой. И с той свадьбы наша любовь прожила ещё 60 лет. С Таисией Григорьевной у нас родилось трое детей. Первый ребёнок, правда, погиб ещё в больнице, от переохлаждения. Позднее у нас родился сын Валерий и дочь Елена. Мы вырастили их, дали им профессию, помогли стать на ноги, обрести свою семью и обзавестись жильём. Помогали растить наших внуков и правнука.
Виктор Гаврилович, прошёл большой жизненный путь, ему есть, что рассказать своим внукам и правнуку, есть чему научить. Около двадцати лет, после выхода на пенсию, он занимался пчеловодством. За эти года, вместе со своим другом, Владимиром Ивановичем Власенко, они собрали много тонн полезного и вкусного мёда. Всегда и во всём поддерживала и помогала своего супруга его половинка, Таисия Григорьевна. Незадолго до своей болезни совместно с Виктором Гавриловичем они накачали более 2 тонн мёда, который так и остался в память о тех временах. 26 июня 2018 года Таисии Григорьевны не стало. Печалится сильно без супруги Виктор Гаврилович. Грустно и одиноко ему. На своей любимой лавочке у дома вспоминает он о днях прожитых вместе. Вот и мне, несмотря на крепчающий мороз, он там же свою историю рассказывал: «Как один день жизнь пролетела. Не думал я, что один вот так останусь, и Таисии Григорьевны раньше не станет…
Уважаемый, Виктор Гаврилович!
Примите искренние поздравления с Вашим 90-летним юбилеем! Пусть все Ваши печали и хвори уйдут, и каждый новый день будет только в радость. Пусть каждый День Вашего рождения будет настоящим событием и в Вашей семье царит только мир, согласие, любовь и доброта. Сил Вам, здоровья и долгих лет жизни!
