Район глазами очевидцев. Из воспоминаний жительницы п. Весёлый Г.В. Булгаковой
В 1962 году я поступила и в 1966 году окончила Новочеркасское медучилище и получила распределение на работу в Багаевский район. С направлением на руках я приехала в станицу Багаевская и пошла на приём к главному врачу районной больницы. У него в кабинете как раз находился главный бухгалтер Весёловской больницы Николай Афанасьевич Миненко (Весёлый относился тогда к Багаевскому району). Главврач попросил Н.А. Миненко, чтобы он помог мне доехать до Весёлого, так как я там ничего не знала, а сам позвонил главному врачу Верхнесолёновской больницы по вопросу моего трудоустройства.
Мы приехали в Весёлый, и практически тут же, у здания гостиницы (сейчас в этом здании располагается церковь), встретили главврача Верхнесоленовской больницы. Он сказал, что у него штат полностью укомплектован медсёстрами, и взять меня на работу он не может. В растерянности я стояла у гостиницы и не знала, что мне делать, ведь направление у меня было в эту конкретную больницу.
Во время разговора к нам подошёл мужчина и посоветовал мне в понедельник прийти на планёрку в Весёловскую больницу. «Вас примут на работу, у нас не хватает медицинских сестёр», — сказал он. Как оказалось позже, это был Василий Васильевич Тимошин, заведующий хирургическим отделением Веселовской больницы.
Я приехала в Весёлый в пятницу. Выходные провела в гостинице, а в понедельник пошла на планёрку в поликлинику Весёловской больницы. Главным врачом Весёловской больницы был тогда Виктор Лукич Кошкин. Он определил меня в хирургическое отделение и велел старшей сестре отделения Валентине Ивановне Мощенко показать мне, где находится больница. В то время поликлиника находилась в центре, там, где сейчас находится здание Сбербанка, а стационарные отделения — на самой окраине Весёлого.
Мы с Валентиной Ивановной шли долго, а когда пришли, я не поверила своим глазам: это был настоящий сарай. Помню, я подумала: «Куда я попала!». Подходим к двери, над входом козырёк и прибита табличка «Районная больница № 1 имени В.И. Ленина». Меня поразил контраст между громким именем и тем, что я увидела — длинный тёмный коридор с низкими потолками. Валентина Ивановна, увидев мою реакцию, засмеялась и говорит: «Ну, что, Анна, проходи, принимай пост». А пост-то принимать было фактически не у кого. Сестринский пост был в коридоре, за столом сидели, как я узнала позже, та же Валентина Ивановна, лаборант и медсестра в одном лице Eлена Михайловна Пинчукова. Валентина Ивановна сказала, чтобы я выходила на работу в ночную смену. Я-то думала, что мне дадут хотя бы пару дней поработать в паре с медсестрой, а тут, как говорят, попала сразу с корабля на бал.
Опишу немного, как выглядела сама больница. Само здание было очень длинным, метра два в высоту, окна выходили на дорогу. Когда подходишь к больнице со стороны посёлка, был вход в рентгенкабинет и лабораторию. Эти кабинеты отделяла стена с дверью, за которой был кабинет заведующего, затем шли палаты №№ 1, 2, 3, 4, 5, кабинет гинекологический, потом 7-я и 8-я гинекологические палаты на 8 человек каждая (остальные палаты были на 4 койки), потом перевязочная и палата на 2 койки для тяжёлых больных.
С правой стороны коридора располагались автоклавная и операционная, где оперировал В.В. Тимошин с операционной медсестрой Феней Фёдоровной Масуренко. Дальше шли 6-я палата, столовая и хозкомната, где хранилось всё, необходимое для больничного хозяйства (там же, в хозкомнате, стоял стул с вырезанным сиденьем, под ним ведро — своеобразный туалет для тяжелобольных). Далее располагался вестибюль и комната для приёма-выписки больных. Завершала всё это длинное здание комната, где находились стол с телефоном и топчан — это было помещение «Скорой помощи».
Отделённое от хирургического отделения стеной, далее располагалось родильное отделение с отдельным входом. Отдельно на территории стояли пищеблок, прачечная, терапевтическое отделение, гараж с машиной «Скорой помощи» и конюшней для лошади. Через поросший высоким сорняком выгон, ближе к посёлку стоял домик, где находилось детское отделение.
Вот таким был больничный блок, который находился практически в голой степи.
Вода в больнице была привозная. Eё возил большой деревянной бочкой конюх Леонтий Иванович Жулидов. Каждый день рано утром он запрягал лошадку и ехал к артезианской скважине, где вручную большим черпаком наполнял бочку и привозил ей в больницу. О
ставив бочку во дворе, он ехал за молоком, хлебом и другими продуктами. Сам же он ухаживал за лошадью и заготавливал для неё сено.
Хирургическое отделение, где я работала (и другие отделения тоже) отапливались углём. В каждой палате была печка, а топка выходила в коридор. С наступлением холодов нанимали истопницу, которая топила печи. Она работала пять дней в неделю, а перед тем, как уйти на выходные, к каждой печке наносила горку угля. И тут уж топить печи доставалось всем, особенно в сильные морозы. И санитарки, и медсёстры, и сами больные следили за тем, чтобы печки не погасли.
Казалось бы, несовместимые вещи — дымящие печи, грязная угольная пыль, и при этом необходимость соблюдать стерильную чистоту. Однако могу сказать, что за всё время работы в таких условиях у нас никогда не было нагноения послеоперационных ран.
В старой больнице я проработала пять лет. За это время я вышла замуж, у нас родилась старшая дочь Людмила, и, конечно, я уже и не думала никуда уезжать из Весёлого. А в 1970-1971 году были построены новые больничные корпуса, и больница переехала в новые благоустроенные помещения. Работать в таких условиях было, конечно, несравнимо легче, но в тоже время пришлось и многому учиться. Например, мне пришлось пройти специализацию и стать сестрой-наркотизатором. Никогда не забуду свою первую операцию и свой первый наркоз! Но это, как говорится, уже совсем другая история.
